Xenia Dragunská (1965) je súčasná ruská dramatička, scenáristka, prozaička a detská spisovateľka. Jej otec Viktor Dragunskij bol spisovateľ, herec a scenárista, autor populárnych detských príbehov «Денискины рассказы» a jej matka Alla Dragunská bola herečka.
V detstve milovala cirkus a snívala o práci klauna. Počas štúdia sa zaujímala o umelecký preklad a písala poviedky. V 14 rokoch napísala novelu «Остров» o problémoch tínedžerov. Vyštudovala scenáristiku, dva roky pracovala vo filmovom štúdiu Mosfilm, kde sa spoznala so svojim budúcim manželom a po narodení dieťaťa sa naplno začala venovať písaniu detskej literatúry.
Okrem detskej tvorby sa Dragunská venuje aj tvorbe pre dospelých. Pozitívny ohlas kritiky ako aj laickej verejnosti priniesli Dragunskej slávu a a jej tvorbe mimoriadnu obľúbenosť. Za každým úspešným uvedením jej hry v divadle stojí úprimnosť, romantizmus a vysoko profesionálny prístup k realizácii autorského zámeru.
Jej divadelné hry boli preložené do viacerých jazykov a uviedli ich mnohé zahraničné divadlá vrátane Bábkového divadla na Rázcestí v Banskej Bystrici, v ktorom mala v roku 2020 premiéru hra Tajomný maják.
*Divadelné hry pre deti:
- «Вверх тормашками»
- «Все мальчишки — дураки…»
- «Огурцы и другие пирожные»
- «Большая меховая папа» a i.
Výber z prozaickej tvorby pre deti a mládež:
- Мявные истории
- Секрет русского камамбера
- Драгоценная банда
- Когда я была маленькая
- Очень мявная история
- Мужское воспитание
- Кот Барбосный. Весёлые рассказы
- Туда нельзя
- Прыгучая котлета
- Когда я была маленькая
- Заколдованный снег
- Суп с котом
- Бабушка
- Заблуждение велосипеда a i.
Z tvorby Xenie Dragunskej:
*Мальчик с ежами
Когда я была маленькая, я без конца со всеми ссорилась, ругалась, обзывалась, дразнилась, щипалась, кусалась, плевалась и дралась.
Но не потому, что я была такая ужасная. Наоборот. Просто я очень любила мириться. Ведь мириться — это так здорово, так чудесно и приятно. Но чтобы хорошенько помириться, надо сначала поссориться как следует. Вот я и ссорилась нарочно.
И вот однажды я гуляла в саду «Эрмитаж» и встретила мальчика. Он был очень красивый, кудрявый и задумчивый, с пушистым малиновым шарфом. Мне тут же жутко захотелось с этим мальчиком мириться. И чтобы обязательно держаться мизинцами и приговаривать «мирись-мирись-мирись». Я поскорее подошла к нему поближе и изо всех сил показала ему язык. А он только улыбнулся. Даже не сказал мне ничего обзывательного, вот ужас-то! Тогда я сказала:
— А у меня зато волосы рыжие!
Я думала, что он сейчас начнет меня дразнить и мы наконец поссоримся. А он сказал:
— Не рыжие, а золотые. Очень красивые волосы.
«Странный какой-то», — подумала я и сказала:
— А ты зато псих ненормальный!
А он порылся в кармане и протянул мне леденец на палочке. Мне стало так обидно, что он не хочет со мной ссориться, что я заплакала.
Мальчик очень огорчился и стал меня утешать:
— Ну не плачь, ты, наверное, шоколадную конфету хотела, а я тебе только леденец дал? Ничего, я тебе потом шоколадную принесу. А хочешь, пойдем ко мне в гости, у меня дома ежики есть, живые, настоящие. Ну не плачь, давай мириться!
Тут я прямо подскочила от радости.
— Конечно, давай! — завопила я.
И мы стали мириться. Мы взялись мизинцами и так долго трясли руками, что у меня даже мизинец навсегда оттопыренным остался. Честно! А потом мы пошли к нему в гости смотреть двух живых настоящих ежиков, которые у него жили.
И мы с этим мальчиком так ужасно подружились, что дружим до сих пор. Только теперь у него живут уже целых семь ежиков.
***
*Мятые облака
В детстве у меня совсем не было ни кота, ни собаки. Мама обещала завести мне собаку, когда я подрасту и смогу сама нести за неё ответственность и следить, чтобы собака или кот ничего в квартире не погрызли и не обшерстили.
Я росла, росла, собаку всё не заводили и не заводили… Так я и выросла без собаки.
Зато теперь я сама командую в своей семье и жизни и могу напихать хоть полный дом барбосов и котов!
Но тогда, в детстве, такое было у меня грустное бескошачье и безбарбосное житьё…
И вот однажды я шла через подземный переход на метро “Маяковская”. Возле телефонов-автоматов болтались без дела ребята постарше, с гитарой. Они пели какую-то странную песню, похожую на считалку:
Сниддл-ти и сниддл-ту
Ники-наки-э
Тили-пули-уруру
Дики-даки-де
Сниддл-ти и сниддл-ту
Ники-наки-тям
Мяка-умарака-фу
Били-сили-сям!
С виду они были довольно лохматые и в дырявых джинсах.
Это сейчас можно надевать на себя всё что угодно, и никто на тебя даже не посмотрит. А раньше – ого-го! Попробуй походи лохматым и драным, все тут же решат, что ты отъявленный хулиган и вообще псих.
Я так и подумала, когда увидела эту компанию: “Ничего себе психи”. Но потом разглядела среди них Ерёму, брата одной девчонки из нашей школы. Её пока ещё не выгнали из нашей школы, а Ерёму – давным-давно. Но он ничуть не воображал, а крикнул мне:
– Привет, Ксюха, чего грустная такая?
– Грущу, что нет у меня ни барбоса, ни кота, – призналась я.
– А ты не грусти! – утешил Ерёма. – У нас есть восемьдесят четыре копейки, мы сейчас пончиков купим. И пойдём к тебе в гости, пить чай.
– В гости? – я как-то оробела.
Целая куча незнакомых лохматых психов с гитарой.
– Твоя мама дома? – спросил Ерёма.
– Нет.
– Жалко, – почему-то сказал он. – Ну, пошли к тебе в гости, будь другом, а то мы уже замёрзли. А мы, между прочим, не какие-нибудь там, мы ансамбль “Мятые облака”.
В маленьком окошке на улице по-соседству мы купили пончиков, посыпанных сахарной пудрой, и пошли ко мне в гости пить чай. Когда мы пришли в мою квартиру, то музыкальные психи почему-то стали ужасно стесняться, вытирать ноги, говорить шёпотом и даже мыть руки. Но постепенно, за чаем с пончиками они вполне освоились, попривыкли, и затянули свою песню, отбивая ритм по столу с чашками:
Сниддл-ти и сниддл-ту
Ники-наки-э
Тили-пули-уруру
Дики-даки-де
Сниддл-ти и сниддл-ту
Ники-наки-тям
Мяка-умарака-фу
Били-сили-сям!
Мы пели громко, и никто не услышал, как в коридоре хлопнула дверь. Моя мама появилась на пороге кухни прямо в пальто и сапогах. Лицо у неё было такое… Такое… Что “Мятые облака” просто испарились, исчезли через секунду.
– Это ещё кто такие? – спросила мама ужасным голосом.
– Не знаю, – от страха голосом ещё более нахальным, чем обычно, сказала я. – В подземном переходе познакомилась. А что? Ты целыми днями на работе, а вечером идёшь в театр или в гости, а мне даже поговорить не с кем…
Мама долго проветривала и пылесосила квартиру.
А дня через два у меня появился не то чтобы котёнок, а совсем ещё молодая кошка Блэки, похожая на корову, – белая в больших чёрных пятнах. Такая славная усатая симпатяга! Мы тут же подружились.
Поняла, выходит, мама, что надо мне домашнее животное завести, пока не поздно.
В булочной я встретила Ерёму и похвасталась кошкой.
– Ерёма, ты гений!
– Да ладно, чего там… – заскромничал он. – Обращайся, если что…
Это было давно…
Ну а теперь-то какое раздолье! В любом подземном переходе стоят музыканты, бренчат на гитарах, на барабанах барабанят, а то и на скрипках с флейтами играют.
Дружочек!!!
Если тебе не разрешают завести меховых домашних животных, то не зевай, зови подземных музыкантов в гости, бери к себе домой, можешь даже сказать родителям, что привёл их к себе навсегда-навсегда. Музыкой заниматься – петь и бренчать с утра до ночи.
Да что музыканты! Вон сколько толпится у метро всяких ребят постарше – лохматых, с банками пива в руках, хохочущих страшными голосами. Твои родители тут же поймут, что по сравнению с этими “чудиками” и пёс, и кот, и жираф с макакой, и даже крокодил – сущие пустяки, просто прелесть…
Кстати, Ерёма в конце концов взялся за ум, в институте выучился… Я его вижу довольно часто. Вы все его видите. Он работает теперь ведущим новостей на Первом канале. Который именно? Как фамилия? А вы посмотрите повнимательней. Когда я на него внимательно смотрю, то он тоже на меня внимательно смотрит, и так тихо-тихо, чтобы только мне слышно было:
Сниддл-ти и сниддл-ту
Ники-наки-э
Тили-пули-уруру
Дики-даки-де
Сниддл-ти и сниддл-ту
Ники-наки-тям
Мяка-умарака-фу
Били-сили-сям!
***
*Новости из Лысогорска
Когда мы были маленькие и летом жили на даче, у меня была подруга Наташа. Мне всё время ставили её в пример.
– Вот, – говорили мои мама и тётя. – Посмотри на Наташу! Что за чудо-девочка! Встанет рано-рано, сделает зарядку, примет душ, оденется нарядно и идёт полоть огород. И никогда не сутулится.
Учёные специалисты говорят, что если одному ребёнку всё время ставить в пример другого ребёнка, то он его возненавидит.
Но я и не думала ненавидеть Наташу. Мы все её жалели. Она была бедная и несчастная.
Целыми днями она играла упражнения на пианино или убирала дом, или зубрила французские глаголы или, действительно, полола огород.
Мама у неё была ужасно строгая. Самая строгая из всех знакомых мам. Она никуда не отпускала бедную Наташу, ни на речку, ни на велике покататься, ни картошку на костре печь, а дома у них полагалось не просто снимать уличную обувь и надевать тапочки, но ходить в носках! И носки после их полов оставались белыми-пребелыми, будто только что из стиральной машинки, вот какая у них была чистота.
– Посмотри на меня, Наталья, – говорила ей мама. – Я всю жизнь, с детства встаю ровно в семь утра и тружусь. Никогда я не тратила время на какие-то там прогулки, разговоры с девочками и другую вредную ерунду. Именно поэтому я окончила школу с золотой медалью, меня приняли в институт без экзаменов, я выучилась на врача, выбилась в люди, работаю в Москве, и мной гордится весь мой родной город Лысогорск.
Когда она говорила, что выбилась в люди, мне казалось, что раньше она была каким-то упитанным сердитым зверьком из далёкого Лысогорска, и только с большим трудом превратилась в тётеньку.
Да, зверьку из Лысогорска трудновато выбиться в люди… Но Наташа-то вполне человеческая девочка из московской школы, и ей уже совсем необязательно целыми днями сидеть дома и что-то зубрить.
И вот однажды Наташа сказала, что к ним приезжает дядя Володя, мамин брат-близнец из Лысогорска. Перед его приездом всё драили до полного блеска и пекли пироги, а Наташа разучивала новую музыку на пианино.
Дядя Володя был похож на Наташину маму, только с бородой и совсем не строгий.
– Ну что, хлопцы, – сказал он, хотя в нашей компании были одни девчонки. – Айда на речку? Для начала берём лодку часика на два, на три, а там поглядим…
Лодку! Часика на два!! На три!!! Когда кто-то из старших, после долгих уговоров, выклянчиваний и канючинья шёл с нами покататься на лодке на полчаса, мы просто прыгали от восторга…
И мы катались на лодке, плавали далеко-далеко, за мост, на травяной берег, где народу совсем нет и очень чистая вода. Было чудесно! А когда с букетами кувшинок мы вернулись к ним домой, дядя Володя перво-наперво сказал Наташиной маме:
– Анюта, что-то Наташка у тебя слабовато плавает. Ты-то в её годы просто как амфибия волны рассекала… Помнишь, как ты однажды от бабушки удирала, а она за тобой на всех парах, с ремнём в руке, а ты в нашу речку – бултых, и на тот берег?
Наташина мама ничего не сказала, наклонилась и стала молча выпалывать из цветника маленькие травинки.
– Ну, это когда ты из окна выпрыгнула? – напомнил дядя Володя. – Когда тебя в доме заперли? В наказанье. За то, что ты соседского кота побрила?
Мы уставились на Наташину маму.
– Главное, ну при чём тут кот? – смеясь от души, продолжал дядя Володя. – Ну, обиделась ты на Юрия Петровича – он нажаловался, будто ты взяла его трубку и курила на чердаке… А кот-то чем виноват?
Наташина мама села на корточки и наклонилась совсем близко к земле, собирая около цветов какие-то песчинки.
Мы даже не смеялись. Мы онемели.
Получалось, что в детстве Наташина мама была самой что ни на есть безобразницей, а никакой не примерной отличницей.
– Фантазёр ты, Вова, – каким-то не своим голосом сказала Наташина мама, не поворачиваясь к нам.
– Это я фантазёр? Да мне за тобой и не угнаться… Ты всегда такое выдумаешь… Помнишь, как привидения в простынях в окна людям стучали и выли? А потом оказалось, это ты девчонок подговорила? А, Анюта? Помнишь?
Наташина мама закашлялась.
– У тебя, Анюта, что-то с памятью, – забеспокоился дядя Володя. – Ешь побольше витаминов. Я вот почему-то всё помню. И милиционер наш, Егор Игоревич, тоже помнит. Он тебе даже привет передавал. Привет, говорит, сестре… Может, говорит, приедет всё-таки? Она ведь уже большая, с учёта в детской комнате милиции мы её давно сняли…
И мы поняли, что всё это самая настоящая правда.
– Расскажите, тётя Аня, – первая стала канючить я, всегда охочая до всяких смешных историй. – Расскажите про привидения…
– Про трубку, про трубку! Вкусно трубку курить?
– А как вы кота брили? Он же царапается! В одеяло, что ли, заворачивали?
Так мы все закричали, заверещали, так что Наташина мама вдруг улыбнулась совершенно по-человечески. Как человек, который всегда был просто человеком, и не выбивался ни в какие люди.
– Пойдёмте лучше картошку печь, – сказала она.
И с тех пор жизнь бедной несчастной Наташи улучшилась.
Дружочек мой дорогой! Если твои родители целыми днями рассказывают тебе, какими они были образцово-показательными детьми, не спеши думать, что ты гораздо хуже их, что ты какой-нибудь там неправильный. Ты лучше осторожно, постепенно порасспроси друзей своих родителей, с которыми они вместе росли. Своих дядей, тётей, бабушек и дедушек. Чтобы они рассказали, как на самом деле твои родители себя вели в детстве. Ничуть не сомневаюсь, откроются такие интересные проделки и шалости, что ты будешь хохотать до икоты с бульканьем. Главное, запомни эти истории как следует, чтобы рассказать мне. И тогда эти истории никуда не денутся, а попадут в книжку, и папе с мамой уже не удастся сказать, что ничего этого не было…
Послушайте…
Иногда, особенно весной, когда “Неделя детской книги”, меня приглашают в школы и библиотеки, встречаться с читателями. С детьми, то есть. Ну, с вами, в общем. А что мне с вами делать? Рассказы, что ли, свои читать? Вы их и сами в книжках и журналах прочитать можете. Что-нибудь интересное вам рассказать? Так про всё самое интересное я как раз в книжках написала. Если ещё что-нибудь интересное случится, я тут же опять напишу, честно!
Поэтому, когда я встречаюсь с вами, я, наоборот, всегда прошу вас рассказать мне что-нибудь интересное и смешное. Ведь жизнь сейчас совсем не такая, какая была у нас в детстве, жизнь сейчас гораздо лучше и смешнее!
А я про это ваше смешное и интересное напишу рассказы.
Вот мне уже кое-кто кое-что рассказал.
И вот какие рассказы получились.
